Перевёртыш Патэма

В отечественный прокат вышел полнометражный анимационный фильм Ясухиро Ёсиуры Sakasama no Patema, который энтузиасты из Реанимедии зачем-то перевели бессмысленным “Патэма наоборот”.

Ёсиуру можно назвать представителем гуманистов в анимации. Так или иначе, его произведения поднимают вопрос: “Что есть человеческое?” – и каждая новая работа со всё большей настойчивостью.

Будучи 21-летним парнем, он снял миниатюру Kikumana, в которой показал, что все наши переживания, воспоминания и ощущаемый мир – ничто иное как клетка нашего собственного сознания (вовсе даже не золотая), в которой мы вынуждены проводить своё существование. В “Языке воды” журчание таких одиноких трансляций превращается в оркестр, благодаря которому мы можем превозмочь наше одиночество.

Преодоление одиночества невозможно без встречи с Другим, через которого происходит самоидентификация. Возможно это лишь в пространстве диалога, который не стоит путать с привычной беседой.

В “Бледном коконе” Ёсиура обращается к теме утомлённости. Человечество, достигшее прорывных успехов в технологиях, тяготится собственных достижений. Что делать, если люди больше не хотят ничего знать, и стараются выжить в неприветливых комплексах, которые представляют собой единственный известный пейзаж? Ёсиура показывает, что ничто, кроме тяги к пониманию окружающего, не может быть ответом.

Шестисерийную историю “Время Евы” можно смело считать одним из лучших аниме нашего времени. В нём мы снова встречаем интерьеры знакомой кофейни, места, где можно встречаться, вести беседы и ощущать себя свободным от карательных законов, действующих снаружи. Мир “Времени Евы” представляет собой общество, поделённое на людей и подчиняющихся им андроидов. Андроид — потребительская игрушка, обновление на которую можно поставить по сети с мобильного телефона. Для того, чтобы человек не спутал представителя своего вида с роботом, последние обязаны носить нимбы над головой.

Rikuo updates Sammy

Rikuo updates Sammy

Иметь нимб, значит быть негром в Америке до Мартина Лютера Кинга, быть евреем в нацистской Германии, значит нести на себе клеймо Другого. Андроид должен ходить по положенной части улицы, исполнять волю хозяина, и может быть отправлен в утиль в любой момент, если выйдет более свежая и крутая версия, как в точности бывает с предыдущим поколением Айфона, когда компания Apple презентует новую версию. Встречаются, конечно, всякие извращенцы, которые готовы видеть в андроидах нечто большее, чем позволяет комиссия по морали, но эти извращенцы жестоко бичуются обществом.

“Время Евы” — это потрясающий рассказ, повествующий о том, что человек остаётся человеком, какие бы совершенные технологии его не окружали. Он так же узок, подвластен страстям и ненависти к маломальски отличающимся, и непременно готов унижать тех, кого ему позволят. Ёсиура, как гуманист, открывает путь к иной человечности, которая открывается через работу над собой и попытку у видеть и понять Другого, даже если им оказывается дряхлый бомжующий робот устаревшей модели.

В “Патэме” Ёсиура обостряет конфликт с Другим, возводя его в ранг религиозного. Как можно жить, если взгляд на небо оказывается под запретом? Когда ты оказываешься в обществе, желающем стереть о тебе всякую память, как о грешнике, которого должно поглотить небо? Что можно противоставить тотальному Истинному Образованию, внушающему, что нет ничего лучше, чем смотреть на землю, на которой так твёрдо стоят ноги?

Не бояться оказаться еретиком. Потому что давление окружающих куда страшнее смены гравитационного поля. Страх ослушаться Закона, не смотря на очевидную его нелепость, хуже, чем потерпеть поражение, осуществляя собственную мечту. Слепо верить вероучительным догмам грешнее, чем мечтать о звёздном небе. Ведь не может быть глядящему на небо лучшей награды, чем вид кольец вокруг диска Луны!

Я верю, задует ветер

 

То счастье, что случилось 96 лет назад, сложно описать. Это была победа над естеством, освобождение умов, прорыв в иные миры. В Александровском саду деревья стали цветными, приветствуя начало нового мира. Такой ретроград как Ленин пришёл в ярость, требовал разобраться и вернуть всё на привычный лад. Он, подобно нынешним урбанистам, мог мечтать только о приземлённом, вроде парков и площадей, где станет гулять народ.

Революция была вызовом на прочность. Это была стихия, захлестнувшая русское нутро в надежде на мировой пожар. Стало можно открыто мечтать, не боясь мракобесной палки. Об искусственном открытии переходного звена в эволюции, о полётах в космос и встрече с инопланетянами, о новых материалах и сплавах, которые позволят заселить необитаемые и непригодные к жизни уголки.

То была стихия. Но стихия утихает, оставляя после себя голую землю. Схлынула волна, и снова окружающее пространство требует своих этнографов, как и сто лет назад. Мы говорим европейскими словами, но они значат что-то своё, не имеющее отношения к оригиналу. Американцы, проезжая дорогой Радищева, с открытым ртом смотрят на цыганскую свадьбу и русских в Чёрной Грязи. Раскинулось Дикое поле. Полынь. Её запах проходит через стеклянные фасады и новые модные пешеходные зоны. Им пропитались судьи и менты, продавцы и журналисты, депутаты и уборщицы. Вот знакомая жены, уже сидевшая один раз по навету, может снова отправиться за решётку. Она так и не поняла, что используемые в юридической практике слова и выражения из римского права употребляются в обороте местной, не имеющей к западной отношения, системы правосудия в совершенно другом значении. Здесь прокурор и судья решают на пару вопрос, достоин ли обвиняемый выйти на свободу. В особых случаях решение спускается сверху по телефону, а адвокат нужен лишь как гонец, заносящий оброк, в обмен на который при хорошем стечении обстоятельств выдастся ярлык достоинства. Из под судебной мантии сочится тысячелетняя степь.

Стихия сошла, и воцарился старый, тяжёлый, как дубовый гроб, уклад. Как в былые времена, художникам запрещают творить, а вольнодумцев справляют на каторгу. Снова, тряся мракобесной палкой, требуют прекратить сочинять и мечтать.

Вокруг раскинулось Дикое поле, продуваемое ветрами во всех направлениях. Здесь мальчики находят мамонтов, и видеорегистраторы снимают падение метеорита; посреди города бьются на раковинах с дикими кабанами и руками азиатских штрейхбрейкеров заливают субтропические пляжи в бетон во имя зимней олимпиады. Если дети сегодня не избили вас во время акции “белый вагон”, то это может быть лишь потому, что вечером менты засунут вам в жопу бутылку из-под шампанского. Удивительный, жаждущий антрополога, который осмелится его описать, мир. Заповедник.

За 96 лет матрос Железняк совершил полный оборот, начав с фразы “Караул устал”, и закончив принятием законов в депутатском сюртуке о защите традиционных ценностей.

Pussy Riot и деградирующая Россия

Сегодня на прениях в суде над Pussy Riot девушки говорили чрезвычайно верные вещи.
Надежда Толоконникова ещё раз попыталась объяснить машине обвинения, называемой по какой-то ошибке “судом”, что есть понятия акционизма и панка, в которые так никто из обвинителей и не удосужился вникнуть. Без этих понятий любой разговор о действиях, происходивших в храме, бесполезен, поскольку сами обвинения оказываются голословны и, ни на чём не основанные, повисают в воздухе.
Мария Алёхина умело ловила адвокатов обвинения (которые многократно в своих речах называли девушек потерпевшими) на фальсификации фактов и пренебрежении показаниями свидетелей, которых само же обвинение и вызвало. Таким образом машина обвинения презирает не только Pussy Riot, все объяснения которых так никто и не удосужился услышать, но и самих “пострадавших”, оказывающихся бессмыссленными винтиками в системе.
Екатерина Самурцевич в своём выступлении, к сожалению большей частью упущенном в трансляции “Новой газеты”, объяснила, что религиозного оскорбления не было и быть не могло, раз сами обвинители даже в конце заседания говорят о косвенных признаках. Она вновь повторила, что никто из обвинителей не решился прибегнуть к материалам группы Pussy Riot. Меж тем, в материалах ко всем перформансам давались объяснения, какие цели он преследовал. Если и могло быть какое-то непонимание, объяснила Екатерина, так лишь по той причине, что акция девушек в храме могла вызвать культурный шок. Однако он может возникнуть лишь по причине того, что государство целенаправленно ведёт политику изживания всякого понимания, что собой представляет современное искусство.
Это хорошо было видно на протяжении процесса. Колкости о “современном искусстве” и “современных художниках” в унисон отпускали как обвинители, так и судья Сырова. В их устах в стане художников внезапно оказалась даже Екатерина Дёготь. Каждый раз это звучало как ругательство и обвинение. Впрочем, на этом процессе и слово “феминизм” звучало обвинением. Звучало обвинением всё, что только можно было приплести девушкам из Pussy Riot.
Современное искусство в России даже не находится в загоне. В этом году в России были закрыты многие известные галереи, выставка “Родина” не могла найти для себя места в Сибири, а Марат Гельман — публично оплёван в Краснодарском крае. Понятие “искусство” вместе с нашей системой правосудия ускоряющимися темпами уходит в прошлое. В данный момент модно встать в позу и разорвать “Чёрный квадрат” Малевича. Передвижников пока что любят, но лишь по той причине, что никто не ходит в музеи и не видел, что они писали на самом деле. Пошлость и Средневековье распространяются в обществе, как туман по полю.
В своём небольшом комментарии про балет ещё с месяц назад я говорил о том же: “Опыт других современных искусств показывает, что зритель без какого-то знакомства с тем, что мир изменился за последние десятилетия, в искусстве ничего не поймет. И, кроме того, зритель практически нигде не может взять эти знания, а наше министерство культуры не испытывает желания его просвещать”.
Власть видит в современном искусстве конкурента и врага. Как менты — в группе “Макулатура”, музыкантов которой осудили за “Путина” и “мусор” в песне “Милиционер будущего”. В текстах группы рассказывается об экзистенциальном ужасе человеческого существования, о том, что “страданий не существует, потому что страдают все под хохот на концерте Задорнова”. Однако господа менты ухватились за маячок, который им оказался знаком. Потому что больше не поняли. Не поняли, что не вызывающие у них никаких ассоциаций тексты куда страшнее и опаснее.
Именно поэтому власть не хочет допустить современного искусства. Любой, понимающий его человек умнее всей отечественной государственной машины.

Postmodernism in 10 minutes

Вот почему Prodigy — гении. Данный ролик является живым представлением постмодернизма в своей сути. Деррида, Делёз, Бодрийар… все они разом меркнут перед прямой практикой метода. Нет больше необходимости выискивать по букинистическим лавкам “Зону Opus Posth” Мартынова…
Я не видел себя со стороны, но знаю, что юзер whatatidmess всё верно передал в своём видеоответе вплоть до единого мимического движения.
В то же время, нет лучшего доказательства тому, что постмодернизм ушёл со сцены истории. Prodigy ушли из мейнстрима потому, что метод деконструкции перестал удовлетворять общество. Сцену заняли аналитики и реалисты, и пусть продукт, производимый Лаймом, Кейтом и ко всё так же хорош, — увы им. Впрочем, они навсегда в истории: вместе с Бахом, Армстронгом и Битлами.
Уже качаю The Fat of The Land.

Почему я не верю н/ф фильмам про инопланетян

Я обожаю научную фантастику. С женой в школьно-институтские годы я, бывало, спорил, что более реалистично: X Files или Psi Factor. Малдер и Скалли для меня были истиной в последней инстанции.
Такие фильмы как “Прыбытие”, в котором герой Чарли Шина борется с гуманойдами, приспосабливающими Землю под свои нужды, открывали мне многие научные идеи, с которыми вплотную я знакомился много позже.
Но фантастика почти никогда не давала ответа на то, каким образом осуществляется контакт. Самой правдоподобной инопланетной формой жизни, пожалуй, являются пиявкоподобные чёрные жидкие существа из “Секретных материалов”, проникавшие внутрь человека для паразитирования на нём. Эти существа, подобные мозговым слизням из “Футурамы”, просто ни на что не похожи. И поэтому в них веришь.
За полтора столетия существования инопланетян как художественных героев не оказалось ни одного популярного персонажа, который бы не был гуманойдом. Это, разумеется, естественно, поскольку у воспринимающего, будь то читатель, слушатель, зритель, должна быть миметическая реакция. Осьминогоподобные твари с Марса просто обязаны были мимикрировать до уровня гуманойдов.
Реальность же нам диктует очевидную вещь, высказанную Терри Биссоном в “Они сделаны из мяса”: если найдётся в космосе жизнь, которую мы сможем распознать, она никогда не будет похожа на человека. Гуманойд — последний пункт в списке возможных форм, которые может напоминать жизнь, если она имеется где-то ещё на бескрайних просторах мириад галактик, окружающих нас. Газообразные сгустки,  кремниевые споровидные наросты на теле планеты или катышки, летающие в тумане газовых гигантов в поисках света лучей звезды…
У них не будет ртов, частей тела и даже ДНК. Всё будет иным. Просто потому что природа способна на это. Если природа была способна сделать хозяевами Земли не людей, а дельфинов или слонов, то она способна отдать преимущество в эволюционной цепи любой форме. И на Пандоре точно будут не Наави.
И главное: мы не сможем иметь контакта. Если мы не способны к полилингвизму на своей планете, то у нас не будет возможности понять иную форму жизни с другой звёздной системы. Всё будет решать только сила: способны ли мы будем овладеть ими, дабы поместить в собственный зоопарк, или нет.
Особенностью человека является его известная узость в вопросе языка. Язык как знаковая система присутствует у всех живых видов Земли, по крайней мере вплоть до насекомых. Язык танца, которым обладает пчела, достаточно богат для того, чтобы иметь возможность давать топографические данные. Более того, насекомые, в отличие от человека, обладают полилингвизмом. Один вид насекомого способен понимать другой. Это обеспечило возможность муравьям “одомашнить” больше видов, чем человеку.
Да что там, насекомые. Даже собаки и кошки способны к восприятию человеческой речи в буквальной форме. Мы же, в силу давнего совместного жития способны лишь на косвенное восприятие: так кошка мяукает когда просит есть, а подобные звуки воспроизводит при течке. Однако смысл их остаётся таким же неизвестным как и рык любого другого дикого зверя. Человек обучил ближайшего к себе по эволюционной лестнице примата возможности говорить. В силу биологических данных, шимпанзе делают это на языке жестов. Однако им это, опять же, не мешает понимать человеческую речь. Обучившись языку сами, обезьяны учат ему своих детей. Но человека к пониманию сигнальной речи приматов это нисколько не приближает.
Не способны мы понимать и языки наиболее близких к нам по интеллекту животных, дельфинов. При этом наличие речевой функции у них нельзя оспорить. Дельфины не просто социальные животные, при охоте они выстраиваются в тактическом порядке, что говорит о существовании договорённостей внутри стаи. Но удалённость этих млекопитающих от нас исключает всякую возможность контакта человек-дельфин. Зато это обеспечивает возможность держать их в дельфинариях.
Главное, человек не способен дешифровать себя. Мы не можем рассекретить алфавит крито-миккенской цивилизации или шифры японских разведчиков во время второй мировой войны, языки индейцев или современные вымирающие языки, когда уже не существует людей, способных говорить на них, то есть банально — дешифровщиков.
Поэтому нет никаких шансов на то, что человек, встретив инопланетянина, сумеет опознать в нём живое существо. Правдивой может быть сцена, когда инопланетянин выходит на контакт с человеком, но не обратная ситуация. Это — главная ложь “Аватара”. Внеземная жизнь может быть Чужим, но не способна на гуманизм.

Пришёл Путин к Глазунову и говорит…

По интернетам уже разнеслось искусствоведческое чутьё премьер-министра:

“«Меч коротковат, как ножик перочинный в руках смотрится», — заявил премьер по поводу оружия князя, — «Им как будто колбасу режут», — развил Путин свою мысль по поводу меча”.


Стихи Пушкина про сапожника цитировались многократно. Особый жир в религиозной среде вызвали комментарии Путина на фрагмент “Вечной России” Глазунова, где изображаются святые равноапостольные князья Борис и Глеб:

“Заметив на «Вечной России» святых Бориса и Глеба, премьер заметил, что «надо бороться за себя, за страну, а отдали без борьбы. Это не может быть для нас примером — легли и ждали, когда их убьют»”.

Православные так и опешили: свой, православный у власти, оказался совсем обычным. Расколдовался, как Волшебник из Страны Оз. Взял, зачем-то, да ляпнул: “Это неправильные пчёлы, и они делают неправильный мёд”. А так приятно было, когда с пеленой у глаз…