Представь, что ночью в комнате горит огонь. Те, кто стоит на улице, видят тех, кто находится в этой светлой комнате. Так же и те, кто будет находиться в аду, будут видеть тех, кто будет находиться в Раю. И это будет для них ещё большей мукой. И представь опять: те, кто ночью находится в свете, не видят тех, кто стоит на улице в темноте. Так же и находящиеся в Раю тех, кто в аду, не увидят. Ведь если бы те, кто находится в Раю, видели мучающихся грешников, то им было бы больно, они скорбели бы об их горькой участи и не могли бы наслаждаться Раем. Но в Раю “не́сть боле́знь…”. Те, кто в Раю, не только не будут видеть тех, кто в аду — они даже не будут помнить, имели ли они брата, или отца, или мать, если и те не будут в Раю вместе с ними. “В то́й де́нь поги́бнут вся́ помышле́ния его́”
Это слова почитаемого у православной публики афонского старца Паисия Святогорца. Они должны вызывать чувстсва радости и удовлетворения у всякого верующего человека картинами открывающего прекрасного возможного будущего. Вот оно, Царствие Небесное, к которому стремится христианин, ради чего он превозмогает свои грехи и немощи. Та прекрасная перспектива, которую он пытается преподнести не обращённым родным и близким. Ясная, как отражение пациента на скальпеле хирурга, преступающего к лоботомии. Сверкающая, как луч солнца, отразившийся от каски немецкого солдата, охраняющего концентрационный лагерь в бывшем еврейском местечке.
Царство Небесное — это бесконечный 1984 год; фестиваль, заполучившие свой счастливый билетик на который блаженные герры и фрау в миг забывают о исчезнувшем приятеле, не прошедшем фейс-контроль. Прямая трансляция шоу “Большой Брат” во всех газовых камерах нашей машины смерти.
Пакінуць адказ