Прыватны сэктар у Алматы — гэта велічэзныя плоты вышэй за чалавека. З аднога боку ад хаты, дзе я здымаю пакой на верхнім паверсі, жывуць карэйцы, зь якімі гаспадыня хаты неяк моцна пасварылася. Зьверху я часам наглядаю, як стары патрыярх іх сямьі выгадоўвае курачак у нізе амаль тыповага карэйскага каскаднага агароду. На Наўрыз ён упершыню за доўгі час павітаўся з гаспадыняй. Яна была ўражаная.

Па другі бок хату з дваром, які па ўйгурскаму звычаю амаль цалкам накрыты прыдашкам ды павецьцямі, нядаўна купіў мясцовы расеец. Цяпер ён зьбіраецца ўсі гэтыя стваральнікі ценю і шуму пад час дажджу разабраць.

Калі я крочу ўздоўж гэтых каменных ды бляшаных плотаў да аднаго з аўтобусных пріпынкаў побач, звычайна міную брамку з грэцкім сьцягам. Тут жывуць нашчадкі сасланых пантыйцаў, якія не хаваюць гонар па страчанай радзіме. 

У гандлёвым цэнтры я на ламанай казаскай спрабую спытаць у працаўніцы турэцкага кафэ, якая ня надта разумее па расейску, які напой ідзе зь іхнім донэр-комба. Пакуль дапіваю гарбату, размаўляючы па тэлефоне па-беларуску, за столік насупраць садзяцца тры элегантныя азэрбайджанкі, маць з дачкамі, і пачынаюць шчабятаць а жаночых справах на сваёй мове.

Нехта скажа, што гэта павярхоўна, усё значна складаней і сумней. Але я бы хацеў захаваць гэтую пяшчотную разнастайнасьць у сваем сэрцы, калі аднойчы пакіну Казахстан.

Сёньня на курсах казаскае мовы мы павінны былі распавесьці пра бацькаўшчыну. Дзе нарадзіліся, адкуль прыехалі, і гэтак далей. Я згадаў, як спачатку ў дзяцінстве, а потым самастойна езьдзіў да бабцы ў вёску на Берасьцейшчыне. Дарэчы, «вёска маёй бабцы» па-казаску гучыць вельмі прыгожа: «Әжемның ауылы». На мой густ ёсьць у гэтым пераліве гукаў нейкая пяшчотная цяплыня.

Потым я казаў, як з вайной апынуўся ў Алматы, але ня гледзячы на прыгоды, сумаваў па радзімым мясьцінам. Аднаклясніца ледзьве пляснула ў далоні і са спагадай пераклала па-свойску: «Тоскует по Москве». Але калі я гаварыў пра сум, то мэтанакіравана абраў не «қала», то бок «горад», а слова «жер», якое можна перакласьці як «зямля», ці «родны кут». Я ж насамрэч распавядаў пра вёску. Сам сабе толькі падумаў, «Хай гэтая Масква хоць у пекла праваліцца».

А калі пасьля занятку ішоў да дому, успомніў аб прароцтвах праваслаўных старцаў. Як з Масквы трэба цякаць як мага хутчэй, бо прыйдзе час, калі яна сапраўды ў пекла сыдзе. І здаецца разгадаў, што яны мелі на ўвазе. Калі габрэі аддалі Езуса на раскрыжаваньне, яны гэта зрабілі паколькі хацелі бачыць Царства Боскае матэрыяльным. А ён абяцаў духоўнае, значыцца ня быў мэсіяй. Яны так учыталіся ў тэкст Бібліі, што згубілі сэнс пасланьня.

Вось і зараз па сутнасьці Масква ўжо па духу ў пекле, але тым, хто там застаецца, па большасьці добра. Мае тамтэйшыя суседзі ды сваякі працягваюць лічыць украінцаў братамі, і адначасова не супраць, каб тых забівалі далей. Дасылаюць праз тэлеграм віншаваньня са Зьвеставаньнем, і падтрымліваюць патрыярха Кірыла, які абвесьціў гэтую вайну сьвятой. Верагодна да гэтага часу вераць у прароцтва, але прамінулі, калі яно спраўдзілася.

Было сказана «ня ведаю вас, адкуль вы; адыдзеце ад Мяне ўсе, хто ўчыняе няпраўду». Але падаецца на гэты конт тыя, хто чытаў, мяркуюць таксама, як тыя, хто клікаў да вяртаньня мэтадаў сталінізму на конт магчымасьці патрапіць пад стрэльбы выканаўчага камітэту.

Ну а яшчэ вынік у тым, што я пакуль моцна блытаюсь у казаскіх склонавых канчатках. Трэба паўторваць.

Калі апошні раз быў ва Ўроцлаву, адным зь яскравых успамінаў стаў хостэл зь амаль папяровымі сьценамі. Неяк мы зь жонкай засталіся ў нумару даўжэй, і зрабіліся выпадковымі слухачамі бурнага сэксу. Пакуль жанчына ў суседнім пакоі ўсклікала «Mocniej! Mocniej!» мы ціха пераглядваліся, не жадаючы перашкодзіць дзейству за сьцяной.
Нядаўна ў Алматы я пераехаў кватэру патаньней. Сёньня ўночы па-за іншымі амаль папяровымі сьценамі я зноў зь усьмешкай слухаў гукі гарачага сэксу. У гэты раз казаскага.

Православные стали официальными врагами России. Они объявили нашей стране войну. Теперь она — на выживание.

Сегодня нас лишили слова.
“Теперь всё хорошо”, — подумал я, выходя на встречу вечерней Москве. Наши надзиратели, единогласно решившие убить дракона, забыли о том, как говорящие на птичьем языке уже однажды разнесли на кусочки лелеемую ими страну. Как воробьи — крошки, каждый в своё гнездо.
Наши надзиратели равняются на Китай, эдакого плохиша, у которого они учатся разным пакостям. Китайские хунвейбины тоже истребляли воробьёв, но, как и наши, — в результате потерпели поражение, а нынешний запрет “цензуры” привёл лишь к запрету “гармонии”.
“Что ж, это хорошо”, — подумал я, спускаясь в подземный переход. Мы не будем узнавать о каждом проступке надзирателей. Быть может, то, что не нашлось ни одного человека в зале, кто посмел бы проголосовать против — одна из последних свободных новостей. Мы не будем знать всё, но мы станем внимательнее. Мы ещё глубже прочувствуем этот мир, открыв не только глаза, но и слух, обояние, ощущения… Так, как это делали наши отцы, чтобы научиться своему чириканию. Даже в годы жуткой сталинской реакции, когда вдруг герои детских произведений стали за столом есть солёные огурцы. Думали ли запретители, что вызывают на бой эрудитов?
“Теперь всё хорошо”, — подумал я, оглядываясь вокруг. Гармонист в переходе исполнял танго Пьяццоллы. Безногая просительница милостыни у метро ела персик.

Forbes предлагает ознакомиться с главой из новой книги “Операция “Единая Россия” своего обозревателя Ильи Жегулёва в соавторстве с корреспондентом газеты “Ведомости” Людмилой Романовой. Мне совершенно непонятно, как издательство “Эксмо” согласилось выпустить такую книгу.
В выложенной в публичный доступ главе описывается то, как парламент перестал быть “местом для дискуссий”. Всё оказалось просто: пришли жулики и навели свои порядки. С 2003 года этим занимался Владислав Сурков. Он сумел создать себе имидж “интеллектуала во власти”. Правильное собственное позиционирование после мафиозных склок в “Семье” конца 90-х было очевидно выигрышным ходом. Не смотря на то, что Путин тянул под бок своих “питерских” братанов, велась работа над созданием образа “мужественного выходца из спецслужб”. Такой не мог не понравиться людям после алкоголика на троне.
Задачей Суркова было отделаться от чеченского происхождения и стереть следы своей прошлой деятельности. Дело в том, что Владислав попал в верхи благодаря Березовскому, который к моменту кремлёвской службы Суркова был в лондоской опале. Попал он к олигарху как и прочие чеченцы, через автобизнес. В начале исторического пути новой России это было чрезвычайно опасное предприятие, убивали на раз-два. И чтобы защитить собственные активы, Борис Абрамович поставил охранять собственные стоянки чеченских боевиков. В Лондоне, где Березовский устроил судебную тяжбу с другим нашим олигархом, владельцем футбольного клуба “Chelsea”, а по совместительству губернатором Чукотки Романом Абрамовичем, последний вспоминая былое, помянул и Владислава Юрьевича. Абрамович с 1995 года платил Березовскому дань. В это время в Чечне начиналась заваруха, которую потом назовут Первой чеченской, поэтому боевиков среди охраны было уже мало. В общем, смышлёный Владик сумел оказаться в нужное время в нужном месте…
Данная глава замечательно показывает, что однажды оказавшись в банде, ты останешься бандитом навсегда. На опыте депутата-единороса Ермолина показывается, что “страшный” Сурков, “лично отбирающий каждого депутата для Думы”, оказывается таким же зависимым от паханов существом, и если его подчинённые делают свою игру, то они “подставляют” его перед “руководством”. Подобно тому, как мы видим сейчас множество мелких административных сошек, готовых идти на предвыборные махинации под угрозой невыплаты премии или перевода на менее оплачиваемое место, извивается и Сурков. Он вдруг оказывается не философом в администрации, а ужом и мразью.
Вместе с тем мы видим, как механизм бандитского анального подчинения настроен на тотальность: депутатов с самого начала настраивали на осознание того, что понятия “партия” и “власть” должны слиться в единое целое. От “малой Зоны” к “большой Зоне”. Система строилась не для государственного управления по демократической схеме, а для бандитского подчинения по территориальному порядку. Здесь их власть, а значит и их порядок. Попытки описания данной системы в правовом ключе обречены на провал. Это воинственная монолитная система поголовного насилия, где Путин – alpha dog, и его подчинённые держат под контролем его владения. Поэтому любые предположения о проигрыше “Единой России” называются подрывом государственного строя, поскольку воспринимаются как претензия другой банды на первенство. Эту систему не победить “выборами”; выходом из круга поголовного насилия может быть только “валить”: валить отсюда, чтобы оказаться вне системы или валить саму систему, зачищая санитарной люстрацией после этого всё политическое пространство.

Слушаю Red Нино Катамадзе и Insight. Нравится. Их явно ведёт в прогрок, живенько всё; после родов она не так растекается джазом по древу как в предыдущих пластинках.
Музыка — это вообще один из последних сдерживающих от впадения в панику факторов. В последние недели смотрю записи концертов и студийных записей любимых исполнителей на youtube. Пока люди играют, остаётся ощущение какой-то стройности мироздания, спокойствия.
Иначе вокруг просто какая-то ожившая реальность в исполнении Егора Летова. Разом перехотелось иметь что-то общее с этим глобусом. Хочется достать зубами до локтей, оттого, что нет никаких накоплений, потому что непонятно как в России их вообще иметь… и есть активное желание купить билет куда-нибудь за океан, и больше никогда сюда не возвращаться. А там будь что будет. В матрице явно где-то заело шестерёнки.

Замечательную новость прочёл благодаря френд-ленте:

На базе добровольных молодежных дружин движения “Наши” создается всероссийская сеть дружин. Ее организаторы намерены за три года объединить 100 тысяч неблагополучных подростков, которые будут патрулировать улицы с травматическим оружием.

А мы помним, что дружинникам перепоручают милицейские функции: они теперь могут останавливать любого подозрительного гражданина для проверки документов, вязать сопротивляющихся и доставлять в КПЗ. А Дума тем временем быстро переводит избиения в разряд административных правонарушений, снимая уголовную ответственность.
Народ отдаётся гопоте, опричникам, и не сможет вякнуть, ибо всегда будет виноват.
Только в больной голове могла родиться мысль дать оружие преступникам и пустить их править дело над добропорядочными гражданами. Этот кадровый резерв действительно будет верен Хозяину, ведь ему дали право честно грабить и унижать!
У меня больше нет слов: это уже не маразм, это пиздец, господа! Пойду смотреть, когда там в США будут разыгрывать очередные грин-карты.