Хижина дяди Мирзы

Потрясающая статья о жизни московских гастарбайтеров (ссылки 1, 2), которую в качестве ликбеза надо распространить для широких масс. Рассказ не о цивилизованном обществе, а о страшном рабовладельческом строе, законы которого молчаливо поддерживаются современным социумом. Всё вместе можно охарактеризовать словами “Россия подымается с колен”, где все от мента до Маши Сергеевой, сладостно лижущей за льготную ипотечную программу, делают из Человека Средней Азии — Зверя. Россия, присоединившая в XIX веке эти народы к себе, воспитавшая в них цивилизованных советских граждан за время советской власти, теперь в превратилась в зацикленного на “расовом превосходстве” кровопийцу. Каждый ни за что не в ответе, и всё что происходит никого не касается. Но если даже осознание отвественности и дойдёт однажды до наших сограждан, то будет уже слишком поздно.

День Победы

Мой дед не показывал никому своих боевых ран, их можно было увидеть только в бане. А я не видел деда, и знаю об этом только от отца. Но я видел бронетехнику на репетиции парада, и не хочу, чтобы её когда-нибудь пускали в действие. Не должно быть больше новых защит Брестской крепости, блокад Ленинграда, Сталинградских битв. Не должно. Не должно…
Однажды смерть должна кончиться.

Власть и Церковь

Прочёл статью В. Куренного девятилетней давности об отношениях РПЦ с государством из “Отечественных записок”, и восхищён, дочего ясно написано. Когда ещё не ходило мыслей о возможности введения ОПК в школах, автор уже предупреждал, что этот шаг для Церкви естественен и желателен. Главная причина в том, что сама Церковь добивается внимания власти, а не наоборот. Интересно обращение к прошлому с экскурсами по истории церковно-государственных отношений. Заинтересовал, например, взгляд на Раскол XVII века, как на случай, когда Церковь в лице старообрядческих представителейй оказалась в неестественном для себя положении — без поддержки государства. Побеждает тот, который может принять условия, диктуемые властью. Современное “альтернативное” православие по этим причинам оказывается совершенно вырванным из политической и общественной жизни: оно “по традиции” с катакомбных времён не идёт на контакт с властью.
Главным же акцентом статьи оказывается то, что в условиях современной России для традиционных отношений Церкви с властью нет места в рамках закона. И незаконно оно, поскольку сама Церковь не сможет признать, что гарантом государства и главным вершителем закона является народ. Это противоестественно для Неё.

Ученье — свет

Просвещение шагает в массы. Оно не останавливается на подкастах iTunes U (не каждый готов ставить медиакомбайн от Apple для доступа к их интернет-магазину), оно готово вещать через YouTube. Плейлисты учебных курсов из лучших ВУЗов мира доступны каждому, кто ищет знаний. Кулинария и квантовая физика, учение Ганди и лекции по бизнес-менеджменту: огромнейшее разнообразие любых областей знания доступно при наличии доступа к Интернету, установленного в браузер плагина для флеш-видео и желания добавить видеозаписи себе в подписки.

Социально-культурный контекст появления комикса

Традиционно рождение комикса связывается с именем швейцарского педагога Родольфа Тепфера, который с 1825 года приступил к созданию рассказов, сопровождаемых иллюстрациями для своих учеников. Однако время создания комикса и время его превращения в общественно значимое явление разделяют несколько десятилетий. Для того чтобы комикс стал феноменом культуры, недостаточны были развитие печатного дела, развитие карикатуры и новые концепции комического, обращённые на повседневную действительность.
На наш взгляд, комикс в первую очередь — дитя демократизации образования. В самом деле, до конца XIX века практически во всех странах мира население делилось на небольшую группу образованных людей, читавших книги и презрительно относившихся к комиксу как низкопробному простонародному жанру, и всё остальное население, не имевшее возможности читать комикс в силу своей безграмотности. Лишь после того, как на рубеже веков во многих развитых странах был принят закон о всеобщем начальном образовании, у комикса, представляющего собой близкое к лубочной продукции “чтиво”, появилась большая армия потенциальных читателей, которые, приобщаясь к азам культуры, ещё не были готовы к чтению шедевров мировой литературы, но уже легко могли ориентироваться в рисованных историях, содержащих текст.
С другой стороны, нужны были глобальные перемены во взглядах на художественное творчество, которые также произошли уже в конце XIX столетия. Именно тогда, в период тотальной индустриализации появляется фотография, а художники, по словам П. Массона, не желавшие более соревноваться с фотообъективом, отказываются от буквального воспроизведения объектов. Нечто подобное происходит и в литературе, когда, порвав с Золя и натурализмом, символизм призвал писателей “повернуться спиной к действительности”. Именно в этом сложном социально-культурном контексте получает своё развитие комикс.

А.Г. Сонин. Комикс: психолингвистический анализ

Чукча — писатель

Теперь я just for fun пишу статьи про “фруктовую компанию” и маки. Типа такой садовод-айтишник. Вот мой первый опус для сайта iGrusha.com. В дальнейшем, глядишь, стану зарабатывать на этом, освою языки Cocoa с Objective-C и заделаюсь кулхацкером. Впрочем, до сбычи мечт пока далеко. Приходится пока оставаться типа журналистом с интересами в области культурной антропологии.

Назревшее

Кстати, может кто знает, как скоро наше государство произведёт смену лейбла с “России” на “Газпромию”?

Британский халифат

Британцы клёвые. Сначала они запрещают режиссёру “Фитны” въезжать на территорию страны (ладно, там, действительно плюнули на свободу слова и испугались за свои жопы собственный авторитет в лице мусульман), а теперь вот это. Меня восхищает эта картина. Бог с нею, с религией. Замечательно как попираются любыми способами попытки человека иметь свободу выбора, свободу совести. Средневековый халифат какой-то, ей богу. Великобритания, XXI век. Всё, нету страны Святого Георгия, нет Владычицы морей. Ничего нет. Есть страх перед мусульманами и попытка во что бы то ни стало выслужиться перед как бы религиозным меньшинством. Не действует такая штука как закон, финита ля комедиа.