Прокатись в нью-йоркском метро

Когда Муслим Магомаев пел о Москве, это был город, о котором стоило мечтать. Это был светлый широкий город, в котором можно было дышать в полную грудь. В нём танцевали девчата на эстрадах средь зелёных аллей. Реальность была далека от картинки, но в мечту страстно хотелось верить. Это был город, в котором даже молоденький Михалков, хоть и был уже обласканным и заносчивым щёголем, оставался милым парнем, напевающим тихонько на эскалаторе “А я иду, шагаю по Москве”…  Город с картинки, к воспоминанию об истории которого, как о Золотом веке, только лишь и остаётся прибегать хипстерам.

Всё это было до того, как мир рухнул. До поганого лужковского “Москва златоглавая”. До того, как Москва по точному определению “Макулатуры” стала “худшим в мире городом”.

Постоянно меняющийся Нью-Йорк сумел избежать злой участи. Джон Сибрук, начиная Nobrow, описывает, как сильно, под влиянием времени изменился центральный город Восточного побережья во время правления мэра Джулиани. Город, о котором ласково пел Синатра, ушёл в небытие, но на его смену пришёл мегаполис, в котором журнал New Yorker пишет о Duft Punk, а его авторы в клубах разбирают электронные композиции the Chemical Brothers, словно сонеты. Город в котором трое парней, назвавшихся Moon Hooch, могут описать своей музыкой ритмы нью-йоркского метрополитена.

В московских переходах скрипачи играют в аккомпанимент караоке. Это музыка для бомжей с вокзалов, их персональная дискотека, в то время как все остальные бегут по своим делам. На московских митингах из колонок разносятся почившие Летов и Цой, а живые Moon Hooch исполняют свои мелодии между выступлениями Хомского и Жижека.

Долго ждать не пришлось

Долго ждать не пришлось: полиция Бостона и других городов, где люди присоединились к #OccupyWallStreet, скоординировано приступила к разгону демонстрантов.

За ситуацией можно следить по хэштегам в твиттере и на reddit.

Symbolic of angry birds through the prism of #OccupyWallStreet

Давайте взглянем на популярнейшую современную игру иначе, чем нам её пытаются преподнести те, кто заявляет, будто играющие в неё на своих айпадах не способны на критику капитализма:
Зарвавшиеся продажные свиньи с Уолл-Стрит украли надежды на светлое будущее возможность жить без долгов у будущих поколений яйца накопления у добропорядочных граждан птиц, и те решили им отомстить, оккупировав Уолл-Стрит разрушив их монополию экономическую систему укрепления.

Что будет с оккупантами?

Я жду реакции властей Нью-Йорка и правительства США на #OccupyWallStreet.
Гражданский подъём в Соединённых Штатах воодушевляет и придаёт надежду.
Властям бунт народа, решившего вернуть себе свободу, явно не по духу. Сравнение с “Арабской весной” особо выявляет червоточины в верхах “светоча Свободы”. Тысячи людей, кооперирующиеся против борьбы с клептократами у власти остаются незамеченными центральными медиа. Разгоны полицейскими людей с использованием слезоточивого газа, избиениями и прочим оказываются античеловечными средствами только в руках властей Египта, Туниса или Сирии. Если купленные банком доблестные вершители правопорядка делают подобное со своими согражданами в Соединённых Штатах, то это, разумеется, игнорируется и не является новостным поводом. Благо, в 2011 году, который, как мне кажется, должен войти в историю наравне с 1968 и 1848, люди могут позволить себе игнорировать официальные медиа, если хотят знать правдивую и точную информацию с мест событий.
Великобритания уже позволила себе в период голодных бунтов перекрывать протоколы Blackberry, глушить Twitter, словно это не древнейшая парламентская держава, а диктаторская Беларусь или мракобесный Иран. Я жду, на какие ущемления (всё, конечно же, в рамках продлённого Обамой бушевского “Патриотического акта”) демократии и свободы готовы пойти власти для подавления волеизъявления своего народа. Ведь совсем недавно ещё высшие чиновники бравировали тем, благами новой открытости, которую даёт Интернет. А госсекретарь Клинтон, та вообще высказывалась за создание средств, которые не позволят “глушить” сеть, дабы несущие свободу народам революции не могли подавляться алчными диктаторами. Внезапно американцы сдёрнули маски с финансистов и политиков, и те оказались неотличимы от свергнутых полгода назад ближневосточных “львов”.
В 1848 году боровшиеся за независимость народы готовы были приветствовать русских как освободителей. Но мы стали “жандармом Европы”, продлив общую – и свою, в том числе – агонию ещё на полвека. Американские верхи любят роль своей страны как “мирового освободителя”, но мне кажется, что со своим народом они предпочтут сыграть в русских.