Изгнание инвесторами редакции Павла Пряникова из “Русской планеты” дало рунету в качестве пищи “космизм” как новый локальный мем. Не лучший способ вспомнить, какое замечательное явление возникло однажды на русской равнине. Его результатами стали Байконур, Плесецк — и ракеты с них запускаемые. А в начале был седенький тихенький старичок-библиотекарь Фёдоров, грезивший идеей всеобщего воскресения. Все должны воскреснуть, верил он, и это задача общего дела. Для её решения необходимо завоевать Космос, расселиться по планетам. И с помощью достижений науки приступить к главному: восстановлению своих близких из праха. Сын знает, где похоронены отец и мать, брат знает могилу брата — дело за малым.

Жаль, что это невозможно.

Мы можем клонировать тела. Гипотетически, можем вернуть к жизни представителей каких-нибудь вымерших видов. Но они не будут теми, кого мы знали. Ушедшие родные не вернутся к нам.

Фёдоров был далёк и от христианского учения. Оно сулит нам новые тела. В момент всеобщего воскресения не нужно будет беспокоиться об ампутированных конечностях, болезнях внутренних органов, раке, и прочем. Каждому будет дано ощутить то, что испытал Христос на третий день после распятия.

В этом всём заключается большая ирония. А состоит она в том, что теоретически человек может иметь возможность опыта воскресения. Но такой опыт не будет иметь ничего общего с религиозным каноном. Он давно известен, и называется телепортация.

Мы все состоим из атомов, которые образуют Вселенную с момента Большого взрыва. Как часть окружающего мира, мы подчиняемся его законам. И одним из таких законов является скорость света, которую ничто не способно преодолеть. Чтобы долететь до ближайших звёзд, не хватит срока человеческой жизни. Быть может, однажды мы сможем организовать достаточно мощные генераторы энергии, которые смогут открывать кротовые норы, и не разрушат нашу систему. Но даже полёт на Марс, Европу или к венерианским воздушным городам потребует огромного времени. И тут на помощь придёт телепортация.

По сути, вещество — это набор информации. Включая атомы, из которых мы состоим. Чтобы передать информацию, её нужно послать по определённому каналу, и воспроизвести на другом конце. В случае человеческого тела — расщепить его до последнего атома, и восстановить, включая бактерии в кишечнике, кариес на зубе и нейронные связи, образующие знания и воспоминания, в месте назначения.

У процесса есть определённые сложности. О них рассказывает Юджин Ползик:

Преодоление ошибок однажды позволит узнать, что значит — воскреснуть в новом теле. По крайней мере тем, кто в нём окажется.

“Теории и практики”  сделали перевод рассуждений Ли Смолина  для Edge.org. В оригинале состоялась целая дискуссия под общей темой Think about Nature с участием Арнольда Трегуба, Шона Кэролла, Брюса Стерлинга и Аманды Гефтер. В речи Смолина, акцентировавшего внимание на собственном интересе к философии физики, занятнее всего следить за его мыслью о методологии. Мне, например, понравилось, как упорно закрывается именем Фейнмана карнаповское “Если в результате долгих экспериментов результат как был, так и остаётся нулевым, может, стоит пересмотреть основы самой теории?”

Видать, идеи Венского кружка спустя 90 лет с момента его основания до того растворились в воздухе, что для их повторного конституирования нужны современные классики.